К достижениям науки можно отнести представление о том, что на ранних этапах онтогенеза мать и ребенок представляют собой неразрывное единство (Bowlby J., 1951; Shaffer R., 1964).Существует также мнение, что невозможно понять развитие ребенка вне его связи с матерью. К сожалению, позиция о зависимости психологии и психопатологии матерей детей раннего возраста от их взаимодействия с ребенком еще не нашла такого большого числа сторонников. Известно множество литературных данных о том, что опыт раннего постнатального взаимодействия с матерью является чрезвычайно важным для успешного психического и физического развития ребенка.
     Представляется справедливым, с другой стороны, что послеродовые аффективные, идеаторные и волевые нарушения различного регистра являются ключом к пониманию психических расстройств у женщин.
     Послеродовые психические расстройства у женщин давно привлекали внимание исследователей. За последние сто лет психопатологическая симптоматика послеродовых расстройств, также как и при других психических заболеваниях, подверглась патоморфозу. Отмечается тенденция к увеличению их частоты при уменьшении тяжести симптоматики.
     К концу 19 века послеродовые психические расстройства регистрировались в 0,14% всех родов. Тогда как в первой половине 20 века в 0,33% всех родов. Если в 19 веке в структуре расстройств до 1/3 были инфекционные психозы, а 2/3 – МДП и шизофрения, то в первой половине 20 века сообщается об увеличении количества послеродовых депрессий, по сравнению с проявлениями инфекционных психозов (Целибеев Б. А.,1972). В настоящее время в структуре аффективных расстройств, связанных с репродуктивным циклом женщин (Смулевич А. Б., 2001), до 60% составляют послеродовая депрессия и синдром грусти рожениц. Истинная частота послеродовой депрессии и синдрома грусти рожениц колеблется от 2 до 5% всех родов, а по некоторым данным до 10% (Гиндикин В. Я., 2000).
     Невротический компонент в послеродовых депрессивных расстройствах связан с утратой надежд, крахом идеальных представлений о своем ребенке у матерей, страхом перед надвигающимися угрожающими событиями в виде возможной инвалидизации, смерти ребенка. Неопределенность жизненного положения матери, связанная с ожиданием, приводит к появлению тревоги. Усугубляет ситуацию дискоординация психобиологических отношений между матерью и ребенком, получивших наименование диадических, когда нарушается сонастройка сенсорных каналов и возможность приобретения навыков по импринтиноговому типу, как матерью, так и ребенком.
     Совпадение различных факторов, действующих на мать в специализированных отделениях по выхаживанию новорожденных детей, ведет к росту пограничных аффективных расстройств.
     В свою очередь невротизация и изменения личности матери (по мнению Р. Шпица аномальная личность матери воздействует на незрелую психику младенца как яд – возбудитель болезни) приводят к возможности развития у младенцев «психотоксических» нервно-психических расстройств. Известно, что распространенность расстройств, связанных с отношениями в диаде мать-дитя, например, у детей первых трех лет жизни, является очень высокой. Так, по различным данным (Chatoor I., Benoit D., 1996) нарушения пищевого поведения встречаются на первом году жизни у 18-30% детей, нарушения сна у детей в возрасте от года до трех лет - у 25-50% детей в популяции (Ferber R., Kriger M., 1995). Эти факты свидетельствуют о том, что около половины всех детей имеет нервно-психические нарушения, связанные с расстройствами диадического взаимодействия, в первые три года жизни ребенка. Следовательно, рассмотрение в этой книге послеродовых пограничных психических расстройств у матерей и психосоматических расстройств у младенцев в течение первого года жизни является достаточно актуальным.